А что, говоря начистоту, она ждала здесь увидеть?
Это место вызывало немало воспоминаний, хоть и было изменено до невиданных масштабов, но во всём остальном – самая обыкновенная стройка, преследуемая рёвом рабочих машин. События восьмилетней давности жили в Плутон ещё достаточно явно: в её случае не столь странной была фраза «будто бы это было вчера».
Но сейчас, разрушенное и израненное, это место было наполнено жизнью значительно больше прежнего. Сецуна с трудом могла объяснить собственные ощущения, связанные с ним: новые смерти потрясли его совсем недавно, навлекая беду на уже вовсе не безразличного ей человека, а она не знала ничего, что было способно ей помочь.
И ведь тогда, восемь лет назад, она сама была здесь с одной лишь целью – устранить Воина Безмолвия до того, как она пробудится…
Плутон вздрогнула невольно, отгоняя от себя наваждение. Ей нередко доводилось убеждать себя в том, что прошлое – это всего лишь пережиток былых ошибок, и память о них не должна преследовать тебя вечно, но довести это до посторонних было значительно проще, чем поверить самой.
Взгляд её блуждал по ведущим раскопки рабочим беспрестанно, со слабой, немного отчаянной надеждой заметить какой-то тайный знак, приведший девушку сюда; прошел по меньшей мере десяток минут, прежде чем она поняла, что тот неоднократно цеплялся за фигуру, будто вырезанную в ландшафте токийской стройки. В ином случае Сецуна бы точно не стала цепляться к нему, заинтересованному происходящим не меньше самого воина Времени: всё же местные власти могли быть осмотрительны достаточно для того, чтобы вести собственное расследование, не оставляя то на откуп главного подозреваемого. Не просто могли, а должны были, но не стали этого делать, и отчего-то Плутон была уверена в том, что странный человек, всем своим видом напоминавший частного детектива, был причастен к официальному расследованию едва ли.
Тогда к чьему – и причастен ли вовсе?
Вопросы рождались сами собой, но здесь, по обратную сторону вырытого рабочими котлована она не имела шансов ответить ни на один из них. Расстояние до странного человека преодолевалось ею достаточно прытко, несмотря на холмистую местность, рисковавшую то и дело подкосить собою ноги, и точка назначения сбоку от мужчины была занята ею очень вскоре.
Похоже, что и для него приближение Плутон не осталось незамеченным вовсе.
- Не самое лучше место, чтобы потратить на него свой обед, - конечно, о ней можно сказать то же самое, особенно беря за истину тот факт, что, убегая с работы, девушка так и не скинула с себя лабораторный халат. Тем лучше. Она всегда рискует сойти за работника центра Хотару, назначенного следить за процессом раскопок. – Да и обед из сигарет – вариант сомнительный. 

Странности всегда имели шанс стать хуже. Ощущения Сецуны становились лишь мрачнее с каждым десятком секунд, проведенным подле этого человека - не обязательным было даже вслушиваться в речь, чтобы поддаться им.
Но она вслушивалась, и услышанное не предвещало хорошего. Родство Плутон с Хроносом, Богом, затерянным в вечности, было одним из множества мифов, что окутывало последнего воина Солнечной системы: ту, само существование которой так же казалось вымыслом для большинства соратниц до недавней поры. Ту, кого не касались Акты Революции. Ту, что хмурится лишь больше, ощущая как время искажается, стремительно замедляя свой ход; она знает, что подобного здесь быть не должно, и знает, что этот процесс не влияет на неё.
Как и на гостя напротив.
- Так же, как и за тысячу лет до, - беспристрастно отвечает Сецуна, чувствуя как пальцы обхватывают тонкий жезл, скрытый за тканью лабораторного халата. Если это существо - то, что способно отличать реальность от вымысла, если в ход времени вмешалось именно оно, перевоплощения не состоится. Плутон отличала предельная честность перед самой собой - она попросту не успеет. - Незримо для задающих подобные вопросы.
Пальцы разжимаются, лишая тяжкую для своей обладательницы ношу захвата, и лицо женщины становится немногим яснее. Страхи и опасения Сецуны, что вели её сегодня к раскопкам, отступали медленно и нехотя, оставляя место чему-то большему.
Человечность пуста и не имеет смысла.
- Для создания, столь легко срывающего чужие маски, Вы перемудрили с маскировкой, - в канве происходящего нелепость фигуры приобретала лишь более карикатурные очертания. Плутон могла бы легко согласиться с подобным выбором в пользу всякого человека, проникшегося таинственным духом случившегося и решившего, что сейчас - время идеальное попробовать себя в детективном искусстве. Но она знала прекрасно, что времени подобного не существует, как и человека, способного вмешаться в ход времени и жить после этого дольше нескольких секунд. - Кто Вы и что Вам здесь нужно?   

Удивляться было опреметчиво, не говоря уж о том, что поздно. Она по-прежнему пыталась ухватиться за ускользающие от неё причины волнений во времени и всё больше приходила к выводу о том, что то не было никоим образом связано с человеческими переживаниями, которым Плутон поддалась, придя в это место. Эта мысль была первой, коснувшейся её казалось бы вскользь, но время продолжало искажаться, а сомнения усиливаться, поддаваясь стремительному сапу.   
Что, если Плутон позволила себе чрезмерную вольность? Что, если будь она внимательнее и преданнее своему делу, бессмысленных жертв удалось бы избежать? Сецуна, как и большинство её соратниц по внешнему кругу, не относилась к людям, привыкшим жить в тени собственной беспечности: она прекрасно знала, что воцарившемуся миру придет конец, и что случится это многим раньше, чем ей придется покинуть его, возвращаясь на свой пост.
Их нынешний дом слишком хрупок и нестабилен для сил, что приютил, и во Вселенной всегда найдется тот, кто рискнет пошатнуть держащие его столпы; соседство этого существа лишь укрепляло уверенность в том, что гибель рабочих была не жалкой случайностью, сотрясшей общественность.
Был ли это толчок к пробуждению?
- Соичи Томо? - стоило дорогого вовремя прикусить язык, не произнося имени вслух - впрочем, наивность её рисковала быть вполне опрометчивой. То, что мужчина не искал здесь встречи конкретно с нею, Сецуну обнадеживало не сильно: он не стал бы откровенничать с тою, о которой знал недостаточно много.
Проводник. Его слова, произнесенные во время паузы которую Плутон заняла для себя, приобретали новый окрас, сливаясь с очертаниями дымчатого, смутно знакомого лица. Существование Соичи Томо было стерто из реальности несколько лет назад на этом самом месте по причине его собственного безрассудства: профессор собственноручно написал картину своей гибели, следуя ей до самого конца.
Но, выходит, это был вовсе не конец?
- Значит, Вы здесь по работе, - лаконично констатировала факт Плутон, сохраняя остатки собственной безмятежности. О проводниках в иные миры, одним из которых была она сама, Сецуна знала не столь многое, но была уверена в одном: в этом мире они не задерживаются от того, что им здесь не место. Девушка была исключением в своем роде, при том сложно сказать, что счастливым: её по сей день не покидала мысль о том, что решение, принятое Нео-Королевой, было слишком щадящим и расточительным.
Если придать словам шакалоголового проводника категоричности, то Соичи Томо снова жив, и произошедшее здесь, включая игры времени, приобретает совсем неутешительный окрас. Как и то, почему древнее божество до сих пор ведет свой диалог с нею вместо того, чтобы отправиться восвояси.
- Которая должна быть выполнена без погрешностей, но они уже внесены, - приглушенный окружающий мир будто вовсе потерялся из виду женщины, теряясь в неясности её ощущений. Возвращение профессора Томо и недавняя трагедия в Мюген не могли быть простым совпадением. Но была ли это жертва для пересечения им границы между мирами, или десятки смертей - последствие этого? - Потерянные детали должны вернуться на место, и если тот, кого Вы изобразили - одна из них... - она бегло окинула взглядом место, где совсем недавно растворилось дымчатое лицо, и выудила из карманов руки. - Я помогу этому свершиться.